Убить Бобрыкина: История одного убийства

Эта книга встанет в один ряд с «Школой для дураков» Саши Соколова и «Москва — Петушки» Венедикта Ерофеева. И дело не только в удивительном языке, которым она написана, а в силе трагического напряжения, на котором она держится. Искренняя, преданная, хотя и не без щербинки, любовь. Психологическое насилие вполне определенно очерчивает портрет блаженного героя. «Опаздывают те, которых ждут… А ты себе не нужен…, — сказала мать». «Бобрыкин ненавистный» — маленький (не главный) мучитель в школе и муж подружки, когда дети повзрослели. Черты игры и сна, тщательно подобранные ряды перечислений. Перед нами некий фарс, карикатура и тонкая стилизация со множеством литературных пересечений. Прозой это назвать трудно. Инверсии, «срифмованные» смыслы, которые отскакивают, словно мячик, возвращаются: текст ритмически организован и… статичен, вместо единого речевого потока формируя произвольные островки, где открывается, варьируется, преобразуется ужас и волшебство обыденных, простых вещей.